Различия в химическом составе карбонатов.

Блог

ДомДом / Блог / Различия в химическом составе карбонатов.

Apr 19, 2024

Различия в химическом составе карбонатов.

Том 13 научных отчетов, номер статьи: 11589 (2023) Цитировать эту статью 861 Доступ 12 Подробности об альтметрических метриках Климатические прогнозы ставят под сомнение будущее выживание каменистых кораллов и

Том 13 научных отчетов, номер статьи: 11589 (2023) Цитировать эту статью

861 Доступов

12 Альтметрика

Подробности о метриках

Поскольку климатические прогнозы ставят под сомнение будущее выживание каменистых кораллов и их доминирование в качестве строителя тропических рифов, крайне важно понять способность кораллов адаптироваться к продолжающемуся изменению климата. Биологическое взаимодействие карбонатной химии коралловой кальцифицирующей жидкости является фундаментальным компонентом оценки реакции кораллов на глобальные угрозы. Экспедиция на Тару в Тихом океане (2016–2018 гг.) предоставила возможность изучить закономерности кальцификации современных кораллов по всему Тихому океану. Керны из колоний крупных родов Porites и Diploasrea были собраны из разных сред для оценки параметров кальцификации долгоживущих рифообразующих кораллов. В масштабе бассейна Тихого океана мы показываем, что оба рода систематически повышают pH кальцифицирующей жидкости и растворяют неорганический углерод для достижения эффективного скелетного осаждения. Однако, в то время как кораллы Porites увеличивают состояние насыщения арагонитом кальцифицирующей жидкости (Ωcf) при более высоких температурах, чтобы повысить их способность к кальцификации, Diploasrea демонстрируют устойчивый гомеостатический Ωcf в пределах тихоокеанского температурного градиента. Таким образом, степень, в которой Diploasrea реагирует на потепление и/или закисление океана, неясна, и заслуживает дальнейшего внимания, полезно или вредно это для будущего выживания этого рода кораллов.

Потепление и закисление океана угрожают здоровью и выживанию тропических коралловых рифов1,2,3. Прогнозы, основанные на возможных будущих климатических сценариях, варьируются от значительного сокращения до полного исчезновения коралловых рифов к 2100 году (Специальный доклад МГЭИК, 2018 г. — «Глобальное потепление на 1,5 °C; Специальный доклад МГЭИК, 2019 г. — Океан и криосфера в изменяющемся климате»). ). За более чем столетие увеличение выбросов антропогенного CO24 и других парниковых газов привело к повышению температуры мелководного океана на 0,3–0,6 °C и снижению pH на ~ 0,1 единицы (т. е. закисление океана, ОА)5. В то же время концентрация карбонат-ионов (CO32−) и состояние насыщения арагонита (Ω) в поверхностном океане снизились на ~ 16%6,7. В зависимости от конкретного сценария выбросов CO28 модели прогнозируют повышение температуры на несколько градусов и дальнейшее снижение pH морской воды (pHsw) на 0,14–0,43 к 21006,9 году. Все это может иметь серьезные последствия для образования арагонита в каменистых кораллах, включая снижение скорости кальцификации и плотности скелета9,10,11,12. Несколько исследований показали, что склерактиновые (арагонитовые) кораллы обладают адаптивной способностью поддерживать кальцификацию в неблагоприятных условиях окружающей среды13,14,15. Они осаждают карбонат кальция биологически контролируемым образом в полуизолированном пространстве, известном как внеклеточная кальцифицирующая жидкость (cf), расположенном между скелетом и каликобластным эпителием16. Кораллы разработали биологические механизмы для активной концентрации растворенного неорганического углерода (DIC) в cf и удаления протонов (т.е. увеличения pHcf по сравнению с окружающей морской водой). Это смещает равновесие DIC в пользу [CO32-], что позволяет кораллу достичь более высоких значений Ωcf. В частности, за счет усиления химического состава карбонатов кораллы достигают уровня насыщения арагонитом в 4–6 раз выше, чем у морской воды15,17,18, что способствует осаждению CaCO3. Более того, недавние внутриколонийные исследования рода Porites показали, что химический состав карбонатов cf меняется в зависимости от сезона, причем такие изменения регулируются сочетанием факторов окружающей среды (например, света, температуры, питательных веществ) и метаболических процессов (например, метаболического углерода в результате симбиотического фотосинтеза). )19,20,21,22,23.

Мы исследовали карбонатный химический состав кальцифицирующей жидкости двух массивных и долгоживущих родов кораллов (Porites и Diploasrea) с целью выявления различий и сходств между таксонами в идентичных климатических и гидрологических условиях. Эти роды кораллов, преобладающие строители рифов Тихого океана24, стали объектом внимания из-за их широкого широтного распространения, долговечности (порядка столетий) и большого потенциала в качестве палеоокеанографических архивов. Хотя известно, что Porites является одним из самых устойчивых кораллов25,26,27, о роде Diploasrea известно меньше относительно его устойчивости к стрессу. В этом исследовании мы сравнили усиление кальцификации и карбонатной химии у кораллов Diploasrea heliopora и Porites из разных сред. Для этого мы проанализировали геохимию скелета и параметры роста 39 колоний Porites (n = 33) и Diploasrea (n = 6), собранных в тропической части Тихого океана во время Тара-Тихоокеанской экспедиции (2016–2018 гг.). Собранные кораллы представляют собой набор кернов, подвергшихся воздействию различных гидрологических условий температуры морской воды (SST: 22,4–29,8 °C), солености (SSS: 31,5–36,1) и карбонатного состава (общая шкала pHsw: 8,01–8,09) (рис. 1, таблица S1, S2). Средний химический состав кальцифицирующей жидкости (pHcf, [CO32-]cf, DICcf, Ωcf) был получен на основе парного изотопа бора (δ11B) и анализа B/Ca образцов кровли керна, соответствующих последним 6 годам роста (2010 г.). –2016; Методы). На основании этих данных мы оценили влияние свойств окружающей морской воды (ТПМ, соленость, карбонатный состав) на состав этих медленнорастущих рифообразующих родов в масштабах Тихоокеанского бассейна.

 7 °C difference). Mean pH exhibited a relatively small difference between 8.01 in Kiribati and 8.09 in Heron Island (ΔpH = 0.08). Thus, the calculated seawater saturation states (ΩSW) varied from 3.21 in Coiba to 3.95 in Moorea (“integrated seawater properties” in Table S2, Fig. S1). Boron-derived values of the cf carbonate chemistry revealed significant differences in [CO32−]cf and Ωcf (P < 0.05) between Porites and Diploastrea, with the latter showing lower values (Table S1). Cores of the two genera also showed significantly different linear extension and calcification rates (P < 0.05). The comparison between environmental data, growth parameters, and boron-derived cf estimates for Porites (Figs. 2, S2) indicates that average pHcf was not controlled by spatial differences in seawater pH or aragonite saturation state (P > 0.05). Instead, our data suggest that spatially average pHcf is linked to SST (R = − 0.63, P < 0.001) and DICsw (R = 0.41, P = 0.017). While DICsw showed a significant correlation with salinity (R = 0.98, P < 0.001), pHcf was also related to salinity but to a lesser degree (R = 0.35, P = 0.046). Similarly, DICcf was related to SST (R = 0.71, P < 0.001). Thus, on spatial scales a strong negative correlation exists between pHcf and DICcf (R = − 0.81, P < 0.001), consistent with other studies at a seasonal scale20,30,31. Our results suggest that seawater temperature explains most of the variance in pHcf and DICcf in Porites colonies at a basin-scale (Fig. 2). Similarly, overall observations apply to Diploastrea samples, since B/Ca, δ11B, DICcf, and pHcf were significantly correlated with seawater temperature (Fig. 3A–D). However, this contrasts with other studies that have shown that seawater pH is the main driver of pHcf on annual and longer time scales, while temperature only plays a secondary role32,33. This suggests that the magnitude of SST variations (seasonal vs. annual and temporal vs. spatial) is what effectively controls the relationship between temperature and cf carbonate chemistry. At large, as expected and previously observed in various Indo-Pacific regions20,30,31,32,33,34, Porites calcification was positively correlated with SST (R = 0.37, P = 0.034) and displayed a positive correlation with DICcf (R = 0.35, P = 0.044)./p>

2.0.CO;2" data-track-action="article reference" href="https://doi.org/10.1130%2F0091-7613%281987%2915%3C111%3ARPROAA%3E2.0.CO%3B2" aria-label="Article reference 10" data-doi="10.1130/0091-7613(1987)152.0.CO;2"Article ADS CAS Google Scholar /p>